Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя — Юрий Нагибин

Аудиокнига Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя

Юрий Нагибин
Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя слушать

  • Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя
    Автор: Юрий Нагибин
    • 1
      1-1
    • 2
      1-2
    • 3
      1-3
    • 4
      1-4
    • 5
      2-1
    • 6
      2-2
    • 7
      2-3
    • 8
      2-4
    • 9
      3-1
    • 10
      3-2
    • 11
      3-3
    • 12
      3-4
    • 13
      4-1
    • 14
      4-2
    • 15
      4-3
    • 16
      4-4
Поделиться аудиокнигой
Юрий Маркович Нагибин родился в Москве в 1920 году. Литературную деятельность начал в 1939 году, еще будучи студентом сценарного факультета ВГИКа. В 1941, не закончив институт, ушел на фронт. После контузии работал военным корреспондентом в газете "Труд". Опубликовал сборники рассказов "Перед праздником" (1960), "Далекое и близкое" (1965), "Переулки моего детства" (1971), повести "Поездка на острова" (1986), "Встань и иди" (1987). Кроме того, Нагибин - один из самых экранизируемых советских писателей и сценаристов.Умер Ю.М.Нагибин в 1994 году. В последние годы художника по-прежнему волновала тема прошлого, память неустанно влекла его к 20-30-м гг., к военным дням. Писатель воссоздаёт «утаённые» страницы жизни: историю жизни отца (повесть «Встань и иди» - написана в 60-е гг., опубликована в 1987г.), историю первой любви («Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя», 1994; «Моя золотая тёща», 1994). Прощальным взглядом на прошлое стала горько-ироническая, пронизанная историческим пессимизмом повесть «Тьма в конце туннеля» (1994). Посмертно опубликованный «Дневник» (1995) отличается крайней откровенностью в самооценках и субъективностью в характеристиках близких писателю людей. Критические наблюдения автора не отличались благожелательностью. Со страниц прощального произведения Нагибина предстаёт образ одинокого и в жизни, и в литературе человека. Сильный, энергичный, он чуть ли не с 30-летнего возраста всё чаще обращался к мыслям о близком конце, испытывая чувство «призрачности существования».