Бестужев Николай Александрович
- Язык: Русский
- Пол: мужской
- Дата рождения: 13(24).IV.1791
- Место рождения: Петербург
Об авторе:
БЕСТУЖЕВ, Николай Александрович [13(24).IV.1791, Петербург -- 15(27).V.1855, Селенгинск Иркутской губ.) -- прозаик, мемуарист, историк флота, художник, механик. Декабрист. Б. был старшим сыном высокообразованного дворянина Александра Федосеевича Б., педагога (автора трактата "О воспитании") и знатока искусств (правителя канцелярии Петербургской "Академии трех знатнейших художеств"). Качества гражданина и тонкого художника Б. воспитал (после смерти отца в 1810 г.) и в своих младших братьях: Александр, Михаил и Петр были членами декабристских организаций, Павел пострадал за принадлежность к семье декабристов; Александр стал известен в литературе под именем Марлинского, Михаил (1800--1871) и Петр (1803--1840) -- авторы мемуаров, а Павел проявил способности изобретателя ("бестужевский прицел" его был введен во всей артиллерии).
Закончив в 1809 г. Морской кадетский корпус в звании мичмана, Б. был оставлен воспитателем и преподавателем в нем, но в период Отечественной войны 1812 г. он настойчиво просит перевести его в действующую армию. В 1813 г. Б. оставляет корпус, но участие его в военных действиях не состоялось и в 1815 г.: русский флот пришел в Копенгаген, когда Наполеон уже проиграл битву при Ватерлоо. Однако заграничный поход, знакомство с республиканской Голландией оказали на Б. революционизирующее влияние ("Записки о Голландии 1815 года", 1821). Во время похода во Францию (1817) Б. познакомился с Н. И. Гречем, который ввел его в писательские круги. В 1818 г. Б. вступает в продекабристскую масонскую ложу "Избранного Михаила" (название указывало на то, что Михаил Романов был "избран" на царство народом), куда входили многие участники декабристского движения: Ф. П. Толстой, Ф. Н. Глинка, В. К. и М. К. Кюхельбекеры, Г. С. Батеньков. Тогда же Б. стал членом другой продекабристской организации -- Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения (ланкастерских школ). Наконец в 1821 г. Б. был выбран членом Вольного общества любителей российской словесности, где быстро занял одно из ведущих мест.
Став в 1820 г. заместителем директора маяков в Финском заливе, Б. не ограничился выполнением своих прямых обязанностей и создал при Адмиралтейском департаменте литографию (1822), описал некоторые из маяков. Будучи переведен в департамент, Б. занялся "Историей русского флота", которая дошла до нас в незаконченном виде. Летом 1824 г. Б. участвует в экспедиции в Гибралтар (очерк "Гибралтар", 1824; "Плавание фрегата "Проворного" в 1824 году", Спб., 1825). В 1825 г. капитан-лейтенант Б. избран почетным членом Адмиралтейского департамента и назначен директором Адмиралтейского музея.
В 1824 г. Б. был принят в Северное общество К. Ф. Рылеевым и сразу занял в нем последовательно демократическую и республиканскую позицию, требуя освобождения крестьян с землей и расширения прав народного представительства. Б. был членом коренной Думы, являлся участником всех важнейших совещаний у Рылеева накануне восстания. В день восстания О. привел на Сенатскую площадь Гвардейский морской экипаж, став таким образом "главным действующим лицом" дня, поскольку на этот экипаж "революционный штаб возлагал все надежды" (Нечкина М. В. Восстание 14 декабря 1825 г.-- М., 1951.-- С. 178). Но на Сенатской площади Б. отказался возглавить восстание, мотивируя это тем, что он моряк. Эта решительность, вызванная полным отсутствием опыта революционной борьбы, была свойственна всем декабристам. После их поражения пытался бежать в Финляндию, но ночью 15 декабря был схвачен у Толбухинского маяка, доставлен в Зимний дворец и допрошен Николаем I. На следствии Б. вел себя очень осторожно и хладнокровно, не сообщая лишнего и не скрывая своих взглядов. По приговору верховного уголовного суда и высочайшему повелению и его брат Михаил были осуждены на вечную каторгу (сроки ее постепенно сокращались, братья пробыли на ней 13 лет). 13 июля 1826 г. над осужденными была совершена гражданская казнь, а в сентябре братья, кованные в кандалы, были направлены в Сибирь и 13 декабря прибыли в Читу, место своего заключения. В августе 1830 г. декабристов переевели в Петровский завод, где братья Б. пробыли до июля 1839 г.
В Чите и Петровском заводе Б. создал портретную галерею участников декабристского движения и их жен (115 портретов). Тогда же были написаны политические трактаты ("О свободе торговли и вообще промышленности", 1831), художественные и мемуарные произведения, сочинения по механике. Обосновавшись на поселении в Селенгинске, братья испытывали материальные трудности: семья Б. была не богата и на руках у матери Б. оставались еще три дочери. Девизом Б. были слова: "Если жить, то действовать" ("Из записных книжек"), и Б. проявил себя мастером на все руки. Братья занимались овцеводством и земледелием, но это не могло обеспечить их жизнь, и Б. стал зарабатывать, рисуя портреты сибиряков Кяхты и Иркутска. Братья открыли часовую, ювелирную и оптическую мастерские, большой успех выпал на долю придуманных Б. "сидеек" ("бестужевок"), удобного и легкого экипажа, распространенного в Сибири и в наши дни ("Новоизобретенный в Сибири экипаж", 1853; издано под псевдонимом Сибирский житель). С 1844 г. мать и сестры Б. хлопотали перед правительством о разрешении поселиться вместе с Николаем и Михаилом, что облегчило бы их материальное положение. В этих хлопотах Прасковья Михайловна скончалась, а сестры прибыли в 1847 г. в Селенгинск. Это сделало жизнь Б. более радостной.
В статье "О бурятском хозяйстве" (1853), крупном энтографическом очерке "Гусиное озеро" (1854) впервые исследованы обычаи, образ жизни, религия и фольклор бурятского населения Предбайкалья. Удаленный от культурных центров, Б. жил полнокровной жизнью, вникая во все события внутренней и международной политики. Тяжело переживая трагические неудачи в Крымской войне, Б. предпринимал попытку усовершенствовать ружейный замок (отправленная в Петербург модель пропала в канцеляриях).
Жители Селенгинска установили на могиле Б. памятник -- знак особой признательности декабристу-просветителю.
Литературная деятельность Б. распадается на два этапа: до и после 1825 г. Ранние произведения вполне укладываются в рамки декабристской прозы, стилем, методом и содержанием напоминая повести В. К. Кюхельбекера, А. А. Бестужева, Ф. Н. Глинки (оригинальная повесть "Гуго фон-Брахт", 1823; переводы: "Обожатели огня" Т. Мура, 1821; "Паризина" Дж. Г. Байрона, 1822; "Гленфинлас" В. Скотта, 1822; "Рип фон-Винкель" В. Ирвинга, 1825). Всем им свойственны тираноборческая направленность, пышная риторика, "быстрые переходы" в сюжетосложении, повышенная страстность героев. Б., очевидно, не владел стихотворной речью и даже стихи переводил прозой, поэтому ему не следует приписывать авторство двух стихотворений, обосновывая его только сходством инициалов: "Мартышка и бритва", "К улетевшему гению" (см. в кн.: Декабристы / Сост. Вл. Орлов.-- М.; Л., 1951; 2-е изд.-- Л., 1975.-- Т. I). Вместе с художественной прозой Б. пишет и очерки, восходящие к иной стилистической манере -- к рационалистической прозе французского Просвещения (четкое и ясное слово, без метафор и риторических фигур). Именно очерки и исторические сочинения раннего Б. вызвали высокие оценки писателей, ориентировавшихся на аналитический роман: П. А. Вяземского, А. И. Тургенева, а Н. М. Карамзин видел в Б. единственного возможного продолжателя своих "Писем русского путешественника".
В 1825 г. в художественном творчестве Б. происходит перелом, уже в повести "Трактирная лестница" мы видим приемы аналитического изображения человека, что сводит на нет выспренность повествования. Герой повести -- едва ли не первая рефлектирующая личность в русской литературе, но рефлексия еще стадиально отдалена от самого поступка. Считается, что "Трактирная лестница" автобиографична: в ней отражены взаимоотношения Б. с Л. И. Степовой. Вряд ли, однако, Б. решился бы прямо изображать свой внутренний мир в художественном произведении. Другое дело, что опыт самоанализа был использован им в художественной прозе. "Когда эти воспоминания по одиночке приходили терзать мое сердце,-- писал Б. в записных книжках,-- тогда анализ каждого фазиса, каждой оттенки заставлял дрожать". В повести Б. выступает против развращающего влияния светского общества на душу молодого человека. Так "Трактирная лестница" предвосхищает дальнейшие опыты А. И. Герцена и особенно Л. Н. Толстого в области психологического романа. После восстания аналитичность просветительского типа становится центральным приемом изображения человека ("Русский в Париже 1814 года"). Однако в эстетических декларациях Б. остается сторонником декабристского романтизма и не принимает реалистических принципов Пушкина ("Воспоминания о Рылееве", 30 гг.). Романтическое жизнетворчество Рылеева изображается как бы со стороны, отстраненно и даже как бы не принимается автором. Но в повести "Шлиссельбургская станция" (30 гг.) выдуманная причина (революционер не имеет права связывать свою судьбу с судьбой другого человека, сохраняя единство своей личности и посвящая себя целиком борьбе) закрывает истинную: невозможность брака Б. с Л. И. Степовой. Второе название произведения -- "Отчего я не женат?" -- не имеет, таким образом, прямого автобиографического характера. В "Шлиссельбургской станции" находим также опыт аналитического изображения чужой речи, стремление передать даже натуралистические ее подробности. Повесть "Похороны" (40 гг. (?) уже прямо сближает Б. с "натуральной школой" (тема и отдельные сюжетные мотивы). Недаром среди писателей 40 гг. Б. выделяет М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Д. В. Григоровича. Художественное наследие Б.-- одна из самых ярких страниц декабристской литературы.
БЕСТУЖЕВ, Николай Александрович [13(24).IV.1791, Петербург -- 15(27).V.1855, Селенгинск Иркутской губ.) -- прозаик, мемуарист, историк флота, художник, механик. Декабрист. Б. был старшим сыном высокообразованного дворянина Александра Федосеевича Б., педагога (автора трактата "О воспитании") и знатока искусств (правителя канцелярии Петербургской "Академии трех знатнейших художеств"). Качества гражданина и тонкого художника Б. воспитал (после смерти отца в 1810 г.) и в своих младших братьях: Александр, Михаил и Петр были членами декабристских организаций, Павел пострадал за принадлежность к семье декабристов; Александр стал известен в литературе под именем Марлинского, Михаил (1800--1871) и Петр (1803--1840) -- авторы мемуаров, а Павел проявил способности изобретателя ("бестужевский прицел" его был введен во всей артиллерии).
Закончив в 1809 г. Морской кадетский корпус в звании мичмана, Б. был оставлен воспитателем и преподавателем в нем, но в период Отечественной войны 1812 г. он настойчиво просит перевести его в действующую армию. В 1813 г. Б. оставляет корпус, но участие его в военных действиях не состоялось и в 1815 г.: русский флот пришел в Копенгаген, когда Наполеон уже проиграл битву при Ватерлоо. Однако заграничный поход, знакомство с республиканской Голландией оказали на Б. революционизирующее влияние ("Записки о Голландии 1815 года", 1821). Во время похода во Францию (1817) Б. познакомился с Н. И. Гречем, который ввел его в писательские круги. В 1818 г. Б. вступает в продекабристскую масонскую ложу "Избранного Михаила" (название указывало на то, что Михаил Романов был "избран" на царство народом), куда входили многие участники декабристского движения: Ф. П. Толстой, Ф. Н. Глинка, В. К. и М. К. Кюхельбекеры, Г. С. Батеньков. Тогда же Б. стал членом другой продекабристской организации -- Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения (ланкастерских школ). Наконец в 1821 г. Б. был выбран членом Вольного общества любителей российской словесности, где быстро занял одно из ведущих мест.
Став в 1820 г. заместителем директора маяков в Финском заливе, Б. не ограничился выполнением своих прямых обязанностей и создал при Адмиралтейском департаменте литографию (1822), описал некоторые из маяков. Будучи переведен в департамент, Б. занялся "Историей русского флота", которая дошла до нас в незаконченном виде. Летом 1824 г. Б. участвует в экспедиции в Гибралтар (очерк "Гибралтар", 1824; "Плавание фрегата "Проворного" в 1824 году", Спб., 1825). В 1825 г. капитан-лейтенант Б. избран почетным членом Адмиралтейского департамента и назначен директором Адмиралтейского музея.
В 1824 г. Б. был принят в Северное общество К. Ф. Рылеевым и сразу занял в нем последовательно демократическую и республиканскую позицию, требуя освобождения крестьян с землей и расширения прав народного представительства. Б. был членом коренной Думы, являлся участником всех важнейших совещаний у Рылеева накануне восстания. В день восстания О. привел на Сенатскую площадь Гвардейский морской экипаж, став таким образом "главным действующим лицом" дня, поскольку на этот экипаж "революционный штаб возлагал все надежды" (Нечкина М. В. Восстание 14 декабря 1825 г.-- М., 1951.-- С. 178). Но на Сенатской площади Б. отказался возглавить восстание, мотивируя это тем, что он моряк. Эта решительность, вызванная полным отсутствием опыта революционной борьбы, была свойственна всем декабристам. После их поражения пытался бежать в Финляндию, но ночью 15 декабря был схвачен у Толбухинского маяка, доставлен в Зимний дворец и допрошен Николаем I. На следствии Б. вел себя очень осторожно и хладнокровно, не сообщая лишнего и не скрывая своих взглядов. По приговору верховного уголовного суда и высочайшему повелению и его брат Михаил были осуждены на вечную каторгу (сроки ее постепенно сокращались, братья пробыли на ней 13 лет). 13 июля 1826 г. над осужденными была совершена гражданская казнь, а в сентябре братья, кованные в кандалы, были направлены в Сибирь и 13 декабря прибыли в Читу, место своего заключения. В августе 1830 г. декабристов переевели в Петровский завод, где братья Б. пробыли до июля 1839 г.
В Чите и Петровском заводе Б. создал портретную галерею участников декабристского движения и их жен (115 портретов). Тогда же были написаны политические трактаты ("О свободе торговли и вообще промышленности", 1831), художественные и мемуарные произведения, сочинения по механике. Обосновавшись на поселении в Селенгинске, братья испытывали материальные трудности: семья Б. была не богата и на руках у матери Б. оставались еще три дочери. Девизом Б. были слова: "Если жить, то действовать" ("Из записных книжек"), и Б. проявил себя мастером на все руки. Братья занимались овцеводством и земледелием, но это не могло обеспечить их жизнь, и Б. стал зарабатывать, рисуя портреты сибиряков Кяхты и Иркутска. Братья открыли часовую, ювелирную и оптическую мастерские, большой успех выпал на долю придуманных Б. "сидеек" ("бестужевок"), удобного и легкого экипажа, распространенного в Сибири и в наши дни ("Новоизобретенный в Сибири экипаж", 1853; издано под псевдонимом Сибирский житель). С 1844 г. мать и сестры Б. хлопотали перед правительством о разрешении поселиться вместе с Николаем и Михаилом, что облегчило бы их материальное положение. В этих хлопотах Прасковья Михайловна скончалась, а сестры прибыли в 1847 г. в Селенгинск. Это сделало жизнь Б. более радостной.
В статье "О бурятском хозяйстве" (1853), крупном энтографическом очерке "Гусиное озеро" (1854) впервые исследованы обычаи, образ жизни, религия и фольклор бурятского населения Предбайкалья. Удаленный от культурных центров, Б. жил полнокровной жизнью, вникая во все события внутренней и международной политики. Тяжело переживая трагические неудачи в Крымской войне, Б. предпринимал попытку усовершенствовать ружейный замок (отправленная в Петербург модель пропала в канцеляриях).
Жители Селенгинска установили на могиле Б. памятник -- знак особой признательности декабристу-просветителю.
Литературная деятельность Б. распадается на два этапа: до и после 1825 г. Ранние произведения вполне укладываются в рамки декабристской прозы, стилем, методом и содержанием напоминая повести В. К. Кюхельбекера, А. А. Бестужева, Ф. Н. Глинки (оригинальная повесть "Гуго фон-Брахт", 1823; переводы: "Обожатели огня" Т. Мура, 1821; "Паризина" Дж. Г. Байрона, 1822; "Гленфинлас" В. Скотта, 1822; "Рип фон-Винкель" В. Ирвинга, 1825). Всем им свойственны тираноборческая направленность, пышная риторика, "быстрые переходы" в сюжетосложении, повышенная страстность героев. Б., очевидно, не владел стихотворной речью и даже стихи переводил прозой, поэтому ему не следует приписывать авторство двух стихотворений, обосновывая его только сходством инициалов: "Мартышка и бритва", "К улетевшему гению" (см. в кн.: Декабристы / Сост. Вл. Орлов.-- М.; Л., 1951; 2-е изд.-- Л., 1975.-- Т. I). Вместе с художественной прозой Б. пишет и очерки, восходящие к иной стилистической манере -- к рационалистической прозе французского Просвещения (четкое и ясное слово, без метафор и риторических фигур). Именно очерки и исторические сочинения раннего Б. вызвали высокие оценки писателей, ориентировавшихся на аналитический роман: П. А. Вяземского, А. И. Тургенева, а Н. М. Карамзин видел в Б. единственного возможного продолжателя своих "Писем русского путешественника".
В 1825 г. в художественном творчестве Б. происходит перелом, уже в повести "Трактирная лестница" мы видим приемы аналитического изображения человека, что сводит на нет выспренность повествования. Герой повести -- едва ли не первая рефлектирующая личность в русской литературе, но рефлексия еще стадиально отдалена от самого поступка. Считается, что "Трактирная лестница" автобиографична: в ней отражены взаимоотношения Б. с Л. И. Степовой. Вряд ли, однако, Б. решился бы прямо изображать свой внутренний мир в художественном произведении. Другое дело, что опыт самоанализа был использован им в художественной прозе. "Когда эти воспоминания по одиночке приходили терзать мое сердце,-- писал Б. в записных книжках,-- тогда анализ каждого фазиса, каждой оттенки заставлял дрожать". В повести Б. выступает против развращающего влияния светского общества на душу молодого человека. Так "Трактирная лестница" предвосхищает дальнейшие опыты А. И. Герцена и особенно Л. Н. Толстого в области психологического романа. После восстания аналитичность просветительского типа становится центральным приемом изображения человека ("Русский в Париже 1814 года"). Однако в эстетических декларациях Б. остается сторонником декабристского романтизма и не принимает реалистических принципов Пушкина ("Воспоминания о Рылееве", 30 гг.). Романтическое жизнетворчество Рылеева изображается как бы со стороны, отстраненно и даже как бы не принимается автором. Но в повести "Шлиссельбургская станция" (30 гг.) выдуманная причина (революционер не имеет права связывать свою судьбу с судьбой другого человека, сохраняя единство своей личности и посвящая себя целиком борьбе) закрывает истинную: невозможность брака Б. с Л. И. Степовой. Второе название произведения -- "Отчего я не женат?" -- не имеет, таким образом, прямого автобиографического характера. В "Шлиссельбургской станции" находим также опыт аналитического изображения чужой речи, стремление передать даже натуралистические ее подробности. Повесть "Похороны" (40 гг. (?) уже прямо сближает Б. с "натуральной школой" (тема и отдельные сюжетные мотивы). Недаром среди писателей 40 гг. Б. выделяет М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Д. В. Григоровича. Художественное наследие Б.-- одна из самых ярких страниц декабристской литературы.
