Флоренский Павел

Флоренский Павел
  • Язык: Русский
  • Пол: мужской
  • Дата рождения: 22 января 1882 г.
  • Место рождения: Евлах, Елисаветпольская губерния, Российская империя
Об авторе:

Па́вел Алекса́ндрович Флоре́нский (22 января 1882, Евлах, Елисаветпольская губерния, Российская империя — 8 декабря1937, захоронен под Ленинградом) — русский православный священник, богослов, религиозный философ, учёный, поэт.

Биография

Родился 9 января в местечке Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан). Отец Александр Иванович Флоренский (30.9.1850—22.1.1908) — русский, происходил из духовного звания; образованный культурный человек, но утративший связи с церковью, с религиозной жизнью. Работал инженером на строительстве Закавказской железной дороги. Мать — Ольга (Саломэ) Павловна Сапарова (Сапарьян) (25.3.1859—1951)[1] принадлежала к культурной семье, происходившей из древнего рода карабахских армян[2][3][4][5][6][7][8]. Бабушка Флоренского была из рода Паатовых (Пааташвили)[9]. Семья Флоренских, как и их армянские родственники, имели поместья в Елисаветпольской губернии, где во время волнений укрывались местные армяне, спасаясь от натиска кавказских татар[10][цитата не приведена 415 дней]. Таким образом карабахские армяне сохраняли свое наречие и особые нравы. В семье было ещё два брата: Александр (1888—1938) — геолог, археолог, этнограф и Андрей (1899—1961) — конструктор вооружения, лауреат Сталинской премии; а также сестры: Юлия (1884—1947) — врач психиатр-логопед, Елизавета (1886—1967) — в замужестве Кониева (Кониашвили), Ольга (1892—1914) — художник-миниатюрист и Раиса (1894—1932) — художник, участник объединения «Маковец»[1].

В 1899 году окончил 2-ю Тифлисскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета. В университете знакомится с Андреем Белым, а через него с Брюсовым, Бальмонтом, Дм. Мережковским,Зинаидой Гиппиус, Ал. Блоком. Печатается в журналах «Новый путь» и «Весы». В студенческие годы увлёкся учениемВладимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина). По окончании университета, по благословению епископаАнтония (Флоренсова), поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины», которую он завершил к концу обучения (1908) (удостоен за эту работу Макариевской премии). В1911 принимает священство. В 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник»(1908).

Флоренский был глубоко заинтересован скандально известным «делом Бейлиса» — фальсифицированным обвинением еврея в ритуальном убийстве христианского мальчика. Он публиковал анонимные статьи, будучи убеждённым в истинности обвинения и действительности употребления евреями крови христианских младенцев. Взгляды Флоренского при этом эволюционировали от христианского антииудаизма до расового антисемитизма. В частности, Флоренский, беспокоясь о размножении евреев, предлагал всех их оскопить; по его мнению «даже ничтожной капли еврейской крови» достаточно для того, чтобы вызвать «типично еврейские» телесные и душевные черты у целых последующих поколений[11].

События революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра — величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, в которых он обвиняется в создании монархического кружка.

 
Павел Флоренский и Сергей Булгаков.Михаил Нестеров. Масло. 1917

С 1916 по 1925 годы П. А. Флоренский написал ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над воспоминаниями. В 1919 году П. А. Флоренский пишет статью «Обратная перспектива», посвящённую осмыслению феномена данного приёма организации пространства на плоскости как «творческого импульса» при рассмотрении иконописного канона в ретроспективном историческом сопоставлении с образцами мирового искусства, наделёнными свойствами таковой; в числе прочих факторов, прежде всего указывает на закономерность периодического возврата к применению художником обратной перспективы и отказа от неё сообразно духу времени, историческим обстоятельствам и его мировоззрению и «жизнечувствию».[12][13].

Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. С1921 года работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль.

Другое направление его деятельности в этот период — искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

В 1922 году он издал за свой счёт книгу «Мнимости в геометрии», в которой при помощи математических доказательств пытался подтвердить геоцентрическую картину мира, в которой Солнце и планеты обращаются вокруг Земли, и опровегнуть гелиоцентрические представления об устройстве Солнечной системы, утвердившиеся в науке со времён Коперника. В этой книге Флоренский доказывал также существование «границы между Землей и Небом», располагавшейся между орбитами Урана и Нептуна[14].

Летом 1928 года его сослали в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, вернули из ссылки и предоставили возможность эмигрировать в Прагу, однако Флоренский решил остаться в России. В начале 1930-х годов против него была развязана кампания в советской прессе со статьями разгромного и доносительского характера.

26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, — осуждение на 10 лет заключения. Выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», куда прибыл 1 декабря 1933 года. Флоренского определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Находясь в заключении, Флоренский написал работу «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Наилучшим государственным устройством Флоренский полагал тоталитарную диктатуру с совершенной организацией и системой контроля, изолированную от внешнего мира. Возглавлять такую диктатуру должен гениальный и харизматический вождь. Переходной, несоверешенной стадией в движении к такому вождю Флоренский считал Гитлера и Муссолини[15]. Работу эту он писал с подачи следствия в рамкахсфабрикованного процесса против «национал-фашистского центра» «Партия возрождения России», главой которого якобы являлся сам о. Павел Флоренский, давший по делу признательные показания[16].

10 февраля 1934 года он был направлен в Сковородино (Рухлово) на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней» (1940).

 
Соловки

17 августа 1934 года Флоренский был помещён в изолятор лагеря «Свободный», а 1 сентября 1934 года отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения.

15 ноября 1934 года он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и запатентовал более десяти научных открытий[17].

25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян[18][19][20].

Похоронен в общей могиле расстрелянных НКВД под Ленинградом («Левашовская пустошь»).

Сообщённая родственникам официальная дата кончины — 15 декабря 1943 года — вымышлена.

«Столп и утверждение истины»

Основная статья: Столп и утверждение истины

Эта магистерская диссертация доцента Московской Духовной Академии Павла Флоренского — теодицея (фр. théodicée от греч. θεός и δίκη — Бог и справедливость)[21], что предполагает выражение концепции, подразумевающей лейтмотивом — снятие противоречия между существованием «мирового зла» и доминантой идеи благойи разумной божественной воли, управляющей миром. Название взято из Первого послания к Тимофею (3:15). Работа эта, своеобразный пример обновления по всем особенностям стиля изложения, представлена и нетрадиционной для богословского жанра эстетикой.[22][23].

Первые публикации книги были осуществлены в 1908 и в 1912 годах; а впоследствии — защищённая диссертация в 1914 году была издана в дополненном виде (издательство «Путь»; в основном дополнения касаются существенно расширенных комментариев и приложений). Труд одобрен церковно-учебной администрацией. С того момента как произведение увидело свет, оно сразу было воспринято как значительное литературно-духовное явление, и вызвало многочисленные отклики и полемику — восторженное признание и в достаточной мере жёсткую критику[22][24].

Общий эпиграф книги (на титульном листе)[22][25]:

γνώσις αγάπη γίνεται — «познание порождается любовью»

 

Св. Григорий Нисский. О душе и воскресении [26]

«Столп», в общих своих тенденциях, обладает характерными признаками, свойственными течениям философской и общественной мысли России конца XIX — начала XX века, которые принято с некоторых пор интегрально именовать «философией всеединства»[27]. Поражает, прежде всего, насыщение источниками, привлечёнными автором к рассмотрению и аргументации тех или иных тезисов — начиная с санскритских и древнееврейских, патристики, и, кончая новейшими по тому времени трудами — от Дж. Ланге, А. Бергсона и З. Фрейда до Н. В. Бугаева, П. Д. Успенского и Е. Н. Трубецкого. В книге, на фоне общей, «заданной», тематики, анализу подвергнуты проблемы, касающиеся вопросов — от физиологии до цветовой символики (от античного хроматизма до гаммы иконописного канона), от антропологии и психологии до богословских догматов[22][24][27].

В немалой степени, вопреки указанному одобрению клира, критике со стороны ортодоксии (по определению) книга была подвергнута именно за эклектизм и привлечение источников по своей сути чуждых схоластике доказательного богословия, за излишнюю «рассудочность» и умонастроения, близкие чуть ли не к «монофизитству». И напротив, философы бердяевского крыла упрекают автора в «стилизации православия»[24][27]. А уже почти через четверть века мы встречаем такую характеристику, исходящую от эмигранта, православного богослова:

Книга западника, мечтательно и эстетически спасающегося на Востоке. Романтический трагизм западной культуры Флоренскому ближе и понятнее, нежели проблематика православного предания. И очень характерно, что в своей работе он точно отступал назад, за христианство, в платонизм и древние религии, или уходил вкось, в учения оккультизма и магию... И сам он предполагал на соискание степени магистра богословия представить перевод Ямвлиха с примечаниями.

 

Прот. Григорий Флоровский [28]

Как бы то ни было, творение это волновало и продолжает волновать не только философов разных взглядов и направлений, но и всех, кто интересуется вопросами, так или иначе возникающими в точках соприкосновения очень многих аспектов бытия и умопостижения: мировосприятия и веры, реальности и знания[27].

Один из основоположников интуитивизма отмечает, что присланная в 1913-м отцом Павлом книга способствовала его постепенному возвращению в лоно церкви, и к 1918 году он уверовал; ещё через 33 года он напишет:

Флоренский проводит грань между иррационалистическим интуитивизмом и русским интуитивизмом, который придаёт большую ценность рациональному и систематическому аспекту мира. Истину нельзя познать ни посредством слепой интуиции, при помощи которой познаются разрозненные эмпирические факты, ни посредством дискурсивного мышления — стремления к сведению частичного в целое путём сложения одного элемента с другим. истина становится доступной сознанию только благодаря рациональной интуиции, доводящей сочетание дискурсивной дифференциации ad infinitum [29] с интуитивной интеграцией до степени единства.

 

Н. О. Лосский[30]

Оформлению книги П. А. Флоренский придавал особое значение, пристальное внимание было уделено макету издания, гарнитурам и вёрстке, иллюстрациям и заставкам, предваряющим главы. Этот интерес П. А. Флоренского к типографике, и гравюре, книжной иллюстрации, наконец, к изобразительному искусству как таковому во всём его многообразии, находит выражение и во многих других его произведениях, он скажется и на последующем совместном с В. А. Фаворскимтеоретическом и педагогическом творчестве во Вхутемасе.

Но ещё весной 1912-го, за два года до публикации труда, вот что пишет сам Павел Флоренский своему старшему другу В. А. Кожевникову (1852—1917), избранному в том же году Почетным членом Московской Духовной Академии[31][32]:

Мой «Столп» до такой степени опротивел мне, что я часто думаю про себя: да не есть ли выпускание его в свет акт нахальства, ибо что же на самом-то деле понимаю я в духовной жизни? И быть может, с духовной точки зрения он весь окажется гнилым.

Таким образом, можно понять, что характеризующую экстраполяцию Г. В. Флоровского можно счесть справедливой только относительно данного произведения П. А. Флоренского. И этот, в определённом смысле, центральный труд начинающего пастыря в большей степени демонстрирует огромный потенциал, широту охвата видения и перспективы развития мировоззрения последнего, нежели кредо во всей полноте.

На фоне вышесказанного интересным представляются следующие предположения самого отца Павла: «1916. IX. 10. Церковь, в которой я так знаменательно определился, оказалась направлен не на восток, а на запад (против Обит)[33]. — Не есть ли это знамение мое интереса к язычеству, к античности. — Так мне дано, кроме символ значения, ещё и созерцание красоты: ЗАКАТА и Лавры. Наша церковь направлена на Пре Сергия — ориентирована на Сергия»[31].

«У водоразделов мысли»

Основная статья: У водоразделов мысли

Вполне обоснованное разъяснение диалектики творчества священника Павла Флоренского даёт игумен Андронник (Трубачёв), который отмечает, что дух теодицеи к этому времени внутренне уже был чужд отцу Павлу — «Столп…», ещё не будучи опубликованным, стал пройденным этапом — и неслучайно в поле духовного зрения философа первоначально был неоплатоник Ямвлих, перевод и комментарии которого предполагались в качестве магистерской диссертации. «Таинства брака (1910) и священства (1911) явились теми семенами, из которых творчество отца Павла смогло расти в новом направлении — антроподицеи»[31].

Предание семьи Флоренских о сохранении главы преподобного Сергия

Отец Павел через Успенские ворота прошел в Лавру и направился в келью наместника. О чём говорил они с архимандритом Кронидом, знает только Господь. Лишь стены древней обители были свидетелями тайной вечери, на которую сошлись члены Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры П. А. Флоренский, Ю. А. Олсуфьев, а также, вероятно, граф В. А. Комаровский и ставшие впоследствии священниками С. П. Мансуров и М. В. Шик. Они тайно вошли в Троицкий собор и сотворили молитву у раки с мощами Сергия Радонежского. Затем вскрыли раку и изъяли честную главу Преподобного, а на её место положили главу погребенного в Лавре князя Трубецкого. Главу Преподобного схоронили в ризнице и покинули Лавру, дав обет молчания, не нарушимый ими во всех тяготах их земного бытия. Только в наши дни по крупицам, по разрозненным воспоминаниям удалось воссоздать картину событий восьмидесятилетней давности.

В начале 30-х годов накатилась новая волна арестов, в 1933 году был арестован П. А. Флоренский. В посадскую тайну посвятили Павла Александровича Голубцова, ставшего позже архиепископом Новгородским и Старорусским. Голубцов тайно перенёс ковчег и схоронил его в окрестностях Николо-Угрешского монастыря недалеко от Люберец. Вскоре П. А. Голубцов также был арестован, а из заключения попал на фронт. После демобилизации он перенёс дубовый ковчег в дом племянницы Олсуфьева Е. П. Васильчиковой. Незадолго до кончины Екатерина Павловна рассказала о том, что ей известно о тех событиях.

Екатерина Васильчикова также проходила по сергиево-посадскому делу.

Чудом, с помощью Е. П. Пешковой Кате Васильчиковой удалось избежать лагерей. С трепетом говорила Екатерина Павловна о том, как хранила ковчег, поставив на него для конспирации цветочный горшок. Словно тепло какое шло от того места, вспоминала она. Домашний цветок семейства лилейных жил на окне квартиры Васильчиковых в высотке на Красной Пресне. Цветок подсыхал и умер вслед за своей хозяйкой несколько лет назад.[34]

На Пасху, 21 апреля 1946 года Лавра была вновь открыта, а глава Преподобного втайне заняла свое прежнее место в гробе Преподобного. Мощи Преподобного были возвращены Церкви. Возвращен был и Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры. Троицкий же собор оставался в ведении музея. Там же оставалась и серебряная рака для мощей с сенью, возведенная в царствование императрицы Анны Иоанновны. Раку передали Церкви после того, как кто-то из заезжих чужеземцев выразил недоумение о том, что рака и мощи находятся в разных соборах. Троицкий собор вернули Церкви позже. И только тогда мощи Преподобного заняли свое место.

Вот эту-то тайну и хранил все годы заключения и лагерей священник Павел Флоренский. В этой тайной его жизни не было места страху, унынию, отчаянию. Из этой жизни он мог общаться с близкими тем способом, которым продолжает это делать сейчас — через молитву и Господне посредничество. «Я принимал … удары за вас, так хотел и так просил Высшую Волю», — писал о. Павел жене и детям (18 марта 1934). Но он нёс страдания и за сохранение Тайны. Он оберегал одну из немногих неоскверненных святынь России. Быть может, в этом и состояло церковное служение, возложенное на него в главном месте и в главный момент его земного пути. [35]

Сохранилась записка «Вопросы священника отца П. Флоренского относительно мощей Преподобного Сергия». Записка написана почеркомЮ. А. Олсуфьева и не датирована, но из самих вопросов явно, что они составлены после вскрытия мощей 11 апреля 1919 года. Весьма вероятно, что цель некоторых вопросов — подготовиться к замене главы Преподобного Сергия.[36]

Из воспоминаний архиепископа Сергия (Голубцова): «Голову Трубецкого похоронили у алтаря Духовского храма, совершив по нему панихиду». Здесь же о. Сергий завещал похоронить и себя.[36]

Цитаты

Я научился благодушию, когда твёрдо узнал, что жизнь и каждого из нас, и народов, и человечества ведётся Благою Волею, так что не следует беспокоиться ни о чём, помимо задач сегодняшнего дня.

Отзывы

Флоренский — Паскаль нашего времени...

 

Василий Розанов

Если бы меня спросили, как в общем итоге определить значение Флоренского для людей, я бы сказал, что оно может быть сведено к властному направлению нашего сознания в реальность духовной жизни, в действительность общения с божественным миром.

 

Сергей Фудель

Разногласия
«Мнимости в геометрии»

Основная статья: Мнимости в геометрии

Ссылаясь на «Божественную комедию» Данте, Флоренский выступает против гелиоцентрической системы Коперника. Интерпретирует опыт Майкельсона — Морли как доказательство неподвижности Земли. Объявляет «пресловутый опыт Фуко» принципиально бездоказательным. Комментируя специальную теорию относительностиЭйнштейна, Флоренский приходит к выводу, что за пределом скорости света начинается нефизический «тот свет». Этот потусторонний мир мнимых величин даёт описание высшей вечной реальности. Исходя из геоцентрической системы, Флоренский рассчитывает расстояние до этого мира как расстояние, при котором тело, обращающееся вокруг Земли за один день, будет двигаться со скоростью света. Интерес к космологической модели древности является одной из характерных особенностей современной Флоренскому исторической науки, большое внимание уделявшей морфологии пространства-времени первобытных культур, Античности и Средних веков.
Антисемитизм

В 1913 году в Киеве проходит процесс Бейлиса по обвинению еврея Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве 12-летнего ученика Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Не сомневаясь в существовании практики ритуальных убийств у евреев[37], Флоренский направляет В. В. Розанову для анонимной публикации статьи «Проф. Д. А. Хвольсон о ритуальных убийствах» и «Иудеи и судьба христиан». В. В. Розанов включает обе статьи в книгу «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» в виде приложения. В то же время называет антисемитизм «величайшим прегрешением» и горько кается, что в детстве по недомыслию обозвал девочку грязным антисемитским ругательством[источник не указан 39 дней]. Верный и самый близкий ученик Флоренского профессор А. Ф. Лосев утверждает в рукописи, изъятой цензурой из "«Диалектики мифа», что по замыслу Божию в итоге евреи «спасутся все», хотя и рассматривает иудаизм, как религию пустоты — материализм.
Богословие

Флоренский высказывался в том смысле, что имя Божие есть Сам Бог вместе со звуками и буквами этого имени. Кроме того, Флоренский уделял большое внимание магической природе слова и имени.

Флоренский записал в черновике: «Мне невыносимо больно, что Имяславие — древняя священная тайна Церкви — вынесено на торжище и брошено в руки тех, кому не должно касаться сего, и кои, по всему складу своему, не могут сего постигнуть. Ошколить таинственную нить, которой вяжутся жемчужины всех догматов, это значит лишить её жизни… Виноваты все, кто поднял это дело, виноват и о. Иларион и, б. м., о. Иоанн Кронштадтский… Христианство есть и должно быть мистериальным. А что для внешних — то пусть будут протестантствовать… Если бы ранее и теперь от меня зависела судьба движения и спора, я сказал бы: „Господи, все это пустяки. Займемся-ка жалованием духовенству и эполетами епископам“ — и постарался бы направить интересы и внимание куда-нибудь в сторону…»

Семья

В 1910 г. женился на Анне Михайловне Гиацинтовой (1889—1973)[38]. У них было пять детей: Василий, Кирилл, Михаил, Ольга, Мария[39].

Второй сын Кирилл — геохимик и планетолог.

Внуки:

Павел Васильевич Флоренский (р. 1936 г.), профессор Российского университета нефти и газа, академик Международной славянской академии наук, искусств и культуры, академик Российской академии естественных наук, член Союза писателей России,[40] руководитель Экспертной группы по чудесам при Синодальной богословской комиссии РПЦ[41].

Игумен Андроник (Трубачёв) — директор Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, директор музея священника Павла Флоренского в городе Сергиев Посад, основатель и директор Музея священника Павла Флоренского в Москве.

Память

Памятник

 
«Пострадавшим за Христа в годы гонений и репрессий»

5 декабря 2012 года в Сергиевом Посаде состоялось торжественное открытие памятного знака «Пострадавшим за веру во Христа в годы гонений и репрессий XX века», установленный Фондом науки и культуры священника Павла Флоренского. Открытие знака было приурочено к юбилейной дате — 75-летию со дня расстрела и мученической смерти священника Павла Флоренского (8 декабря 1937 г.). Автор проекта — заслуженный художник-монументалист, член Московского союза художников[42] Мария Тихонова.[43][44]

Автор об идеи памятника:

«Главной идеей памятного знака является Крест, который прорывается светом сквозь образные тиски тяжёлой каменной поверхности». «Постамент из красного гранита тоже в виде креста из нескольких сколотых частей, что более сильно отображает идею мученичества и подвига в то непростое время».[44]

Улицы

Полная версия Обратная перспектива - Флоренский Павел
Обратная перспектива
Флоренский Павел Религия и духовная литература
Полная версия Иконостас - Флоренский Павел
Иконостас
Флоренский Павел Религия и духовная литература