— «Орел наш, дон Рэба», — внятно сказала она, заглядывая через плечо Сережи. Он, лежа на диване, рассматривал иллюстрации к «Трудно быть богом». — Что, похоже? — спросил Сергей автоматически, еще не осознавая, что с ним говорит собака. Она была маленькая, черненькая и припадала на левую заднюю ногу. Сережа нашел ее три дня назад на автобусной остановке, возвращаясь из клуба. — Люблю, знаете ли, когда портретное сходство налицо в фантастической живописи. — задумчиво сказала Удача (так назвал псину Сережа), облизывая больную лапу. — Может ты еще и Кембридж закончила? — Жарковский упрямо не верил в реальность происходящего. — Нет, просто я у Стругацких жила, — ответствовала собака, — с меня, к примеру, Горбовского писали. Люблю я на диванчике в случае чего поваляться… А Щекн в бреду привиделся, когда я чумкой болела. Хозяева с моих слов творили. — А Ха Эм Вий тебе в снах не являлся? — Сергей со страху начал хамить. Удача ответила на провокационный вопрос спокойно: — Не-а. Я, когда братья «Понедельник…» делали, с М.И. на даче была. Единственное произведение, в создании которого я не принимала участия, — продолжила она авторитетно. — А так — мысли, идеи мои. Вот, к примеру, Странники… Сережа перебил: — У тебя дети есть? — Есть. Моих щенков дарили в основном молодым фантастам… Раз не проконтролировала — попал к Айтматову. — Результат налицо, — мрачно констатировал Сережа. — Фу ты, бред собачий.