Пора. Я забираюсь с ногами в кресло и раскрываю книгу. Hа пятидесятой странице: края этой страницы уже пообтрепались, но с этим ничего не поделаешь. Книга всегда должна быть открыта именно на пятидесятой странице. Я бросаю взгляд на часы. У меня есть еще десять минут. В комнате царит полная тишина, словно в мире не осталось ничего, кроме меня и этой мебели, многое помнящей, и потому молчаливой. Так и должно быть. Через десять минут тишину взломает осторожный звук о ткрываемой двери, и он медленно разуется, пройдет в комнату, заменит высохшие цветы в вазе свежими и присядет на краешек дивана, стараясь не потревожить мягкие складки. Второе воскресенье каждого месяца в десять часов утра он приходит сюда. Еще не разу не было, чтобы он не пришел. Поэтому в комнате все остается неизменным. Поэтому я всегда встречаю его в одной и той же позе - забравшись с ногами в кресло и открыв книгу. Hа пятидесятой странице. Я уже выучила ее наизусть, но никогда не листала эту книгу дальше. Hельзя. Он присядет на краешек дивана, разотрет ладонями лицо, и, наконец, поднимет взгляд на меня. Я смотрю в книгу, но знаю, что сейчас на его губах появится тихая улыбка, и выражение глаз станет спокойным и умиротворенным.